Судьба порой выделывает с человеком такие виражи, что даже в страшном сне не приснится. Мой муж работал в Голландии по контракту. И вот уже за неделю до окончания срока контракта в этой стране, произошла авария: на скользкой дороге столкнулся пассажирский автобус, в котором находился мой любимый муж, — с грузовиком , который перевозил тяжелые грузы. В той аварии погибло 7 человек, среди которых был и мой любимый.
Я уехала в Голландию, забрала тело мужа и увезла на родину в Россию.
Дочь уже была взрослая, и училась в Московском университете на журналиста – международника. Я жила в квартире сама – 35-летняя вдова.
В той аварии погибла и жена голландца Йона Кооймана, примерно нашего возраста. Пока там шло оформление документов, мы познакомились с этим голландцем. Я была убита горем, ему тоже было как-то не по себе. Мой плохой английский, и его неважный русский все таки давали нам возможность общаться между собой.
Затем я уехала к себе на родину, но перед отъездом мы с Йоном обменялись телефонами. Он изредка звонил мне, я отвечала на звонки, но как-то без особого желания, ведь я даже лица его не запомнила. Так прошло пять лет.
И вот однажды в мою квартиру позвонил высокий представительный мужчина с букетом цветов. Я спросила у него: кто он такой, а он ответил: Йон Коойман. Я сразу же его вспомнила.
Я пригласила его на чашку чая, мы посидели, погрустили. Оказалось, что за это время мой товарищ по несчастью так и не сумел создать свою новую семью, как между прочим и я.
Йон погостевал с недельку в Москве (устроился в гостинице), и вскоре улетел на родину самолетом. И первый звонок, который раздался от него из Голландии, меня ошарашил: он просил моей руки. И если я согласна – то мы поженимся в Москве, а затем он увезет меня на свою родину.
Я посоветовалась с дочерью, и она сказала, чтобы я соглашалась. Она собиралась уезжать в другую страну, так как уже выучилась на журналиста – международника, и боялась оставить меня одну, но и карьеру потерять боялась.
Я ответила Йону, которого на то время уже называла Иваном, Ваней, своим согласием. И вот он снова в Москве. Мы начали готовиться к свадьбе.
Не буду рассказывать, как долго мы ходили по бюрократическим коридорам, пока все таки не добились, чтобы нас расписали.
Друзья меня подначивали: а твой голландец случайно не летучий? Завезет тебя в другую страну, да там и бросит.
Что я могла ответить на эти шуточки? Будь что будет – родина меня всегда примет.
Я покидала Москву, свою квартиру, в которой временно поселился мой двоюродный брат (надо же цветы кому-то поливать). На душе было одновременно и легко, и тревожно – ведь уезжала в неизвестность.